Добрым быть, не злобным

Меня всегда раздражали ярлыки, которые мы, бывает, с такой легкостью навешиваем на людей, да что там, на целые народы. Эти все как один тупы, другие исключительно темны и невежественны, в крови третьих генетически заложена хитрость и коварство, четвертых хлебом не корми, дай пострелять и помахать ножом, остальные железно жадные и изворотливые. Всем знакомо. Будучи сама представительницей нацменьшинства, знаю, как это неприятно. Я стараюсь обобщенно не клеймить, стараюсь оценивать индивидуально и ситуативно. Чаще всего получается. Правда, в отдельных случаях с большим трудом. Например, цыгане в метро, на вокзалах, везде… Жаль, у меня нет ни одного знакомого цыгана, чтобы было с кем сравнивать.
В субботу мы поднимались по эскалатору на Сенной. Настроение, в отличие от погоды, превосходное. День выдался прехороший: пикник на Коркинских озерах в честь Машиного ДР, мощный выброс эмоций во время ураганного ливня под огромным тентом, в который мы все буквально завернулись, образовав живой шатер и тягаясь с ветром: вырвет из рук или сдюжим. Грязнущие, скрючившиеся на залитой земле, дико счастливые, искренне хохочущие и любящие вся вокруг. Мы с Ксюшей решили достойно завершить день уже традиционной пешей прогулкой. Поднимались и болтали. Вдруг Ксюша ни с того ни с сего резко поворачивается к человеку ступенькой ниже и почти кричит: «В чем дело?!» Дальше она дала выход возмущению. Я поняла, что парень, кавказкой внешности, нагло ухмыляющийся, распустил руки. Он был с двумя дружками. Мы спустились и стали за ними. Настроение омерзительное, гаже погоды. Один из дружков, с такой же наглой ухмылкой на почти черном лице, поблескивая золотой коронкой, повернулся к нам и попытался заигрывать. Я гневно отрубила: «Не поворачивайся к нам!» Сказать, что мне ответили грубо, не сказать ничего. Мне пообещали кровавую, извращенную расправу тут же на месте, если я не закрою рот. Разумеется, на эскалаторе кроме нас и этих уродов, никого не стало. Народ самоликвидировался, почуяв жаренное, ушел в себя, предварительно онемев и ослепнув. Я же потерялась. Оторопь была настолько всеобъемлющей, что я лишь промямлила какую-то бессвязную чушь да состряпала оскорбленное лицо. К такому нельзя подготовиться. Честно говоря, я настолько привыкла к уважительному к себе отношению, настолько уверовала в цивилизованность общества, что этот, простите, отброс для меня как ведро вонючих помоев на голову из окон консерватории. У этой истории два совершенно отвратительных последствия.
1. Когда я стала мысленно анализировать, я поняла, что испугалась. Для меня ничего не может быть унизительнее, чем страх перед представителем одного со мной вида фауны. Каким бы он ни был агрессивным, невменяемым, вооруженным. Это не зверь, который движим исключительно инстинктами. Это человек разумный, по крайней мере, по определению. Подобная ситуацию была со мной аж в девятом классе. Тогда мне было страшно, очень страшно, но оттого я первая лезла на рожон, заикалась, тряслась как лист на ветру, но лезла. Прослыла первым смельчаком и осадка не осталось, наоборот, смешно вспоминать. А тут я не успела собраться, среагировать, мобилизовать свою дремлющую доблесть. Вот и противно теперь, стыдно вспоминать. Так и расплывется несмываемым пятном дерьма по моей памяти.
2. Тогда я подумала: «А я еще их жалела!». Навесила-таки ярлык. Теперь увижу похожего парня в дешевых кроссовках и майке, с грязью под ногтями, так сразу мысленно морщусь, мол, еще один. Поморщусь и тут же себя упрекну. Так нельзя! Те ущербные подонки не должны повлиять на мою уверенность: любой незнакомый человек сначала всегда хорош, а потом уже как получится.
Как не прискорбно, в последнее время стала замечать за собой стервозность, озлобленность. Я не нравлюсь себе такой. Не нравлюсь, когда распекаю бедную официантку за то, что та принесла чай, а десерт не несет и не несет. Помру я что ли пять минут без десерта? И вообще. Не желаю быть злой и жесткой, желаю оставаться доброй и мягкой, нежной и улыбающейся. Иной раз не понимаю, как меня терпят те, кому по долгу службы больше всех достается от моей невыносимости… Я люблю людей, правда люблю. Надо всего лишь научится это почаще показывать. Особенно с близкими и родными.